Патенты и лицензии

БАРЬЕР НА ПУТИ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ

       Пора отказаться от подготовки «всесторонне развитого» специалиста, а готовить тех, кого раньше уважительно называли «заявочник», – считает патентовед, почетный член Ассоциации патентоведов Санкт-Петербурга С.В.Ляцкий (Санкт-Петербург, (812) 360-41-40).
       Ключевые слова: инновации, результат интеллектуальной деятельности, патентные исследования, патентование, патентные службы, патентовед.

       BARRIER ON THE WAY TO INNOVATION-BASED DEVELOPMENT OF RUSSIA
       It's time to withdraw from the preparation of the «fully developed» specialist, and to prepare those, who was before respectfully called «zayavochnik», – considers the patent, honorary member of Association of patent specialists of Saint-Petersburg S.V.Lyatsky (St.-Petersburg, (812) 360-41-40).
       Key words: innovation, the result of intellectual activity, patent research, patenting, patent services, patent specialist.

              Слово «инновация» за последнее десятилетие стало, по-моему, одним из самых часто используемых в средствах массовой информации. Определений его не счесть, приведу лишь некоторые из них. В Концепции инновационной политики Российской Федерации на 1998–2000 гг. инновация определялась как «конечный результат инновационной деятельности, получивший реализацию в виде нового или усовершенствованного продукта, реализуемого на рынке, нового или усовершенствованного технологического процесса, используемого в практической деятельности». Здесь же инновационная деятельность характеризуется как «процесс, направленный на реализацию результатов законченных научных исследований и разработок либо иных научно-технических достижений в новый или усовершенствованный продукт, реализуемый на рынке, в новый или усовершенствованный технологический процесс, используемый в практической деятельности, а также связанные с этим дополнительные исследования и разработки». В принятом недавно федеральном законе РФ от 21 июля 2011 г. № 254-ФЗ «О внесении изменений в федеральный закон «О науке и государственной научно-технической политике» дано следующее определение: «Инновации – введенный в употребление новый или значительно улучшенный продукт (товар, услуга) или процесс, новый метод продаж или новый организационный метод в деловой практике, организации рабочих мест или во внешних связях» . Внимательный читатель заметит, что в этих определениях нет даже упоминания о правовой охране инноваций.
       Даже такой известный специалист в области экономики, сертификации и оценки интеллектуальной собственности, как Б.Б.Леонтьев, дает, на мой взгляд, неточное определение: «Инновация – это техническое, новое, высокоэффективное и обязательно охраноспособное решение» [1, с. 7]. Во-первых, слово «новое» лишнее, поскольку новизна – одно из условий охраноспособности любого технического или художественно-конструкторского решения. Во-вторых, слова «охраноспособное» и «охраняемое» не являются синонимами: если охраноспособная инновация не охраняется, то и ее оценка будет носить лишь теоретический интерес, а вероятность коммерческого использования окажется минимальной.
       Перефразируя известное изречение, смею утверждать, что инновация чего-нибудь стоит, если она надежно охраняется. Выходить на рынок с неохраняемым продуктом или технологическим процессом – значит дарить будущим конкурентам, как отечественным так и зарубежным, результаты своей интеллектуальной деятельности. Достаточно вспомнить стенания отечественных менеджеров всех уровней о пиратском производстве за рубежом автомата Калашникова. Таким обиженным можно посоветовать своевременно патентовать свои новшества, а также безвозмездно и безнаказанно использовать заимствованные технологии, убедившись, что они не имеют правовой охраны в России.
       О неблагополучии с патентованием российских инноваций говорят следующие факты. В 2003 г. отечественными заявителями было подано лишь 527 международных заявок, что составило 0,5% от их общего числа. Доля других стран составила: 4,3% – Франция, 5,5 – Великобритания, 12,7 – Германия, 15,2 – Япония и 35,7% – США [2, с. 23].
        «По данным проверок Роспатента, в 2007 г.… правовую охрану не получили результаты научно-технической деятельности по 100% госконтрактов Минобрнауки, по 95% госконтрактов Роспрома, по 72% госконтрактов Роснауки» [3, с. 3]. Проведенный Роспатентом за 9 месяцев 2008 г. анализ выполненных НИОКР по 331 государственному контракту общей стоимостью 3,7 млрд руб. показал, что было получено 197 охраноспособных результатов, а из 114, получивших правовую охрану, использовано только 3 (2,6%) [4, с. 69].
       Глава Счетной палаты С.В.Степашин, выступая 24 марта 2010 г. на пленарном заседании Государственной Думы, отметил, в частности, что «при расходах в 2007–2008 гг. на гражданскую науку в сумме 232 млрд руб. стоимость нематериальных активов, учтенных в реестре федерального имущества, составила менее 4 млрд руб.» [5].
       На выездном заседании комиссии по модернизации, проведенном в Арзамасе в январе 2011 г., министр экономического развития Э.Набиуллина отметила, что в 2010 г. 22 отечественные компании получили около 1 тыс. патентов. При этом одна лишь «АйБиЭм» запатентовала 5 тыс. изобретений, «Майкрософт» – более 3 тыс., «Сименс» – 873. На вопрос Президента Российской Федерации Д.А.Медведева о международных патентах последовал ответ: пять патентов [6].
       Еще более удручающе выглядит годовой объем продаж наукоемкой продукции, оцениваемый в 2 трлн долл., из которых 39% приходится на США, 30 – на Японию, 16 – на ФРГ и лишь 0,3% – на Россию. И это при том, что в нашей стране работают 12% ученых мира и «насчитывается около 100 технопарков, инновационно-технологических центров, инкубаторов бизнеса… и 86 центров трансфера технологий» [7, с. 125, 127, 162–164].
       Нельзя не согласиться с Б.Б.Леонтьевым, утверждающим, что «специалисты, занимающиеся вопросами интеллектуальной собственности и инновациями, все чаще удивляются множеству барьеров, возникающих на пути построения инновационной экономики» [1]. Действительно, таких барьеров немало. Один из них – неудовлетворительный уровень патентной грамотности подавляющего большинства как исполнителей НИОКР, так и менеджеров, позиционирующих себя как управленцы интеллектуальной собственностью.
       Не умаляя значение других объектов интеллектуальной собственности, смею утверждать, что состояние инновационной экономики зависит прежде всего от таких объектов, как изобретения, полезные модели и ноу-хау. В нашей же стране катастрофически не хватает специалистов по выявлению, охране и коммерциализации этих объектов. Даже «в системе РАН, по данным на 2008 г., из 542 научно-исследовательских институтов и научных центров, которые выполняли 1284 прикладные научно-исследовательские работы, подразделения, занимающиеся интеллектуальной собственностью, имелись только в 139 организациях (26%), а в 403 они полностью отсутствовали. Из последних услугами сторонних организаций пользовались 46 организаций» [7, с. 162, 164].
       К сожалению, авторы не приводят численность сотрудников этих подразделений, но она редко где превышает два-три человека. Из-за малочисленности патентных служб, а в ряде случаев и недостаточной квалификации их сотрудников патентные исследования зачастую не проводятся или проводятся формально. Оформление заявок на выдачу патентов осуществляется, как правило, самими разработчиками, патентная грамотность которых не всегда позволяет обеспечить надежную патентную охрану даже такого недопустимо малого числа охраняемых объектов.
       Привлечение же сторонних организаций в большинстве случаев происходит от случая к случаю, так как патентные услуги недешевы. К тому же мастер на час хорош при смене прокладки в водопроводном кране, креплении карниза и подобных разовых и однотипных работах. К патентному обеспечению НИОКР привлекать его рискованно. Эти работы требуют постоянного участия специалиста по патентному праву, начиная с заключения контракта, последующего проведения совместно с разработчиками патентно-информационных исследований, своевременного выявления охраноспособных объектов, обеспечения их правовой охраны и коммерциализации. Поэтому лучший выход – наличие в организации собственной патентной службы, укомплектованной достаточным числом специалистов по патентному праву. Но даже если руководители организаций вдруг решат последовать моему совету, сделать это в настоящее время будет непросто: специалистов по патентному праву в нашей стране ничтожно мало.
       Сменившая несколько наименований нынешняя Российская государственная академия интеллектуальной собственности (РГАИС) является единственным в стране вузом, осуществляющим подготовку специалистов в области интеллектуальной собственности. Несмотря на то, что РГАИС, как и его предшественник РГИИС, вправе считать днем своего рождения 25 июля 1965 г. – день создания Центрального института повышения квалификации руководящих работников и специалистов народного хозяйства в области патентной работы (ЦИПК), – это, на мой взгляд, два разных вуза.
       Во-первых, ЦИПК проводил послевузовскую подготовку. Во-вторых, его слушатели, как правило, имели высшее техническое или естественно-научное образование. В-третьих, значительное число специалистов поступавших в ЦИПК, оканчивали созданные в мае 1963 г. Высшие государственные курсы повышения квалификации руководящих, инженерно-технических и научных работников по вопросам патентного права и изобретательства (ВГКПИ). Обучение проводилось в 22 филиалах и 100 опорных пунктах. Примечательно, что в 1995 г. ВГКПИ вошли отдельным факультетом в РИИС (предшественник РГИИС), преобразованным впоследствии в кафедру социологии инноватики и социальных дисциплин. Из этого можно заключить, что ВГКПИ, имевшие изначально технический профиль, получили гуманитарную направленность.
       РГАИС, как и любой другой вуз, принимает вчерашних школьников, успешно сдавших ЕГЭ, выпускает юристов и экономистов. Сможет ли такой специалист, не имеющий общетехнических знаний, разобраться порой в непростых технических решениях, без чего невозможно составить заявку на получение надежного патента? Думаю, что нет. Правда, в беседе с одним преподавателем РГАИС я получил утвердительный ответ, но с одной оговоркой: «при помощи изобретателя» . Практика же показывает, что зачастую требуется немало усилий, чтобы объяснить автору, что он изобрел, а также убедить его исключить из независимого пункта формулы несущественные признаки, которые ослабляют охрану технического решения. Некоторые коллеги не разделяют эту позицию и считают, что специалист по патентному праву не должен вмешиваться в замысел изобретателя, а лишь юридически грамотно оформить материалы заявки.
       Для сведения. С 1963 по 1995 г. на ВГКПИ и в ЦИПКе прошли обучение около 250 тыс. специалистов, а в РГИИС – предшественнике РГАИС «выпуск студентов за пять лет увеличился с 96 до 647 человек» [8, с. 3]. Для сравнения. С апреля 2004 г. в Японии действуют 74 колледжа, в которых преподается курс по законодательству об интеллектуальной собственности. Кроме того, в Японии за ближайшие 10 лет планируется увеличить число специалистов в этой области с 60 тыс. до 120 тыс. человек [9, с. 5].
       Что же делать нам? Б.Б.Леонтьев предлагает начать «с новых образовательных программ и подготовки принципиально новых управленцев с инженерно-экономико-правовым образованием» [1]. Руководитель патентной службы, канд. техн. наук, патентный поверенный Л.М.Матевосов подчеркивает, что «нужно приложить любые усилия, чтобы все без исключения студенты, получающие высшее образование, обучались азам патентного дела» [10, с. 41]. Лично я двумя руками голосую за! Но сколько лет придется ждать таких всесторонне подготовленных специалистов, и кто будет преподавать курс «Патентное право»? Уверен, что даже в Санкт-Петербурге нелегко будет найти достаточно специалистов, которые знают, чему учить и как учить, то есть имеют соответствующий уровень знаний и преподавательский опыт, чтобы в достаточно короткие сроки решить эту проблему. Существует приказ Министерства общего и профессионального образования Российской Федерации от 18 июня 1999 г. № 1695, п. 1 которого гласит: «Ввести в действие государственные требования к минимуму содержания и уровню квалификации «патентовед» (специалист в области интеллектуальной собственности)» .
       Ну и что изменилось? Где эти патентоведы? Да, в некоторых вузах этот приказ частично исполняется. Так, в одном из старейших технических вузов Санкт-Петербурга программа соответствующего курса составляет 10 академических часов, а преподаватели не имеют патентного образования. Мне довелось встретить группу студентов другого известного технического вуза, пытавшихся провести патентный поиск по фондам Российской национальной библиотеки. Каждому из них преподаватель дал задание найти по 10(!) аналогов устройства по темам их курсовых работ, не сказав даже, что существует Международная патентная классификация. Можно представить, какое отвращение к патентному делу сложится у этих будущих инноваторов после поиска, по сути, иголок в стогах сена.
       Мне представляется, что необходимо в кратчайшие сроки возродить подготовку именно патентоведов. За основу можно взять программу ВГКПИ, в которой, насколько я помню, не было даже упоминания об авторском праве, не говоря уже о смежных правах. Сейчас не до песен. А если патентоведу понадобится охранять фонограмму, он разберется или обратится в Российское авторское общество. Пора отказаться от подготовки «всесторонне развитого» специалиста, а готовить тех, кого раньше уважительно называли «заявочник» . Вместе с тем нужно организовать подготовку преподавателей патентоведения. В обоих случаях слушатели должны иметь высшее техническое или естественно-научное образование.
       Здесь имеет смысл воспользоваться китайской системой обучения, с которой ознакомилась делегация Роспатента пять лет назад и даже подписала Меморандум о взаимопонимании между Роспатентом и государственным ведомством КНР по интеллектуальной собственности. Учебный центр КНР по интеллектуальной собственности обучает «руководящих сотрудников государственных учреждений, руководителей предприятий, сотрудников, ответственных за охрану интеллектуальной собственности. Все обучение осуществляется на безвозмездной основе… Централизованное финансирование позволяет обеспечивать иногородних учащихся общежитием, а также приглашать ведущих преподавателей, включая иностранных» [11, с. 29]. РГАИС тоже проводит профессиональную подготовку патентоведов по двухгодичной программе, только за это придется заплатить 120 тыс. руб. при дневной форме обучения и 110 тыс. руб. при заочной форме [12].
       Не будет лишней и работа по популяризации основ патентоведения среди обычных граждан. Для этого уместно привлечь все средства массовой информации, прежде всего телевидение. Полезной также была бы организация своеобразного ликбеза для отдельных категорий госслужащих и руководителей организаций, а также депутатов. Тогда, возможно, меньше станет неграмотных утверждений, а законы, относящиеся к рассматриваемой сфере, не потребуют корректировки практически сразу после вступления в силу.
       На мой взгляд, только при решении всех этих задач в комплексе есть надежда, что мы преодолеем хотя бы один барьер на инновационном пути развития России.

Список литературы

        1. Леонтьев Б.Б. Что мешает формированию российской инновационной экономики?//Патенты и лицензии. 2011. № 1.
       2. Негуляев Г.А. Актуальные вопросы реформирования РСТ//Патенты и лицензии. 2005. № 5.
       3. Уважайте инновации//Патенты и лицензии. 2008. № 6.
       4. Результаты проверки Роспатентом организаций – исполнителей НИОКР //Патенты и лицензии. 2008. № 11.
       5. www.ach.gov.ru/ru/chairman/?id=763
       6. http://news.rambler.ru/8895435
       7. Экономика инноваций. МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: МАКСпресс, 2008.
       8. Близнец И.А. Академии интеллектуальной собственности быть!//Патенты и лицензии. 2009. № 1.
       9. Стратегия развития интеллектуальной собственности в Японии//Патентное дело. 2007. № 2.
       10. Матевосов Л.М. Менеджер – это серьезно//Патенты и лицензии. 2007. № 7.
       11. Визит в Китай завершился подписанием меморандума//Патенты и лицензии. 2006. № 9.
       12. http://dop.rgis.ru